Однажды ночью в Лас-Вегасе - Страница 38

Он оказался в том месте, которое всегда ждало его. Перед ним тек Стикс, река, разделявшая живых и мертвых. Он понимал в глубине души, что конечный выбор больше не зависит от него и теперь, когда оказался здесь, он пойдет туда, куда его поведет река.

Да разве был когда-то выбор? Он видел, как потолок падает на его любимую женщину, и бросился вперед, чтобы заслонить ее собой. Времени на раздумья не было, он знал только, что без нее жизнь была бы невыносима. Он либо умрет с ней вместе, либо вместо нее.

Он чувствовал боль от тяжести упавших на его спину балок, которые прижали его к ней. А она лежала под ним так устрашающе тихо, что он испугался худшего.

– Нет еще, – прошептал он. – Подожди меня, и мы преодолеем эту реку вместе.

Невероятно, но он ощутил ее дрожь. Потом услышал легкое дыхание.

– Петра, Петра, – произнес он. – Поговори со мной.

– А-а-а, – так тихо протянула она, что он едва услышал.

– Ты слышишь меня?

Она приоткрыла глаза и посмотрела на него:

– Что случилось?

– Рухнул потолок. Мы в ловушке. Нам не выбраться, пока кто-нибудь не увидит, что произошло.

«А никто и не увидит», – поняли оба. Они были в подвале, в той части дома, которую не видно было с дороги. Они могли пролежать так здесь несколько дней, до тех пор пока…

– Ты спас меня, – пробормотала она.

– Хотел бы я, чтобы это было так.

– Ты принял на себя вес стропил, чтобы спасти меня. Ты бы мог выбраться…

– И жить без тебя? Ты считаешь, что я захотел бы это? Или вместе, или ничего.

Ей удалось повернуть голову. В ее глазах стояли слезы.

– Дорогой, ты очень пострадал?

– Нет, но не могу шевельнуться. И не могу вытащить тебя.

Оба понимали, что, если он попытается двигаться, на них обвалится все остальное.

– Вместе или ничего, – пробормотала она.

– Я могу попробовать только одну вещь, – сказал он.

Сделав глубокий вдох, он закричал, но тут же над их головами раздался зловещий звук и начала осыпаться штукатурка. Они прижались друг к другу.

– Господи! – сказал он. – Я забросил это место и позволил ему дойти до такого ужасного состояния. Это моя вина.

– Или моя, – тихо сказала она. – Я занялась здесь раскопками, не думая о безопасности. Кто знает, какое повреждение я могла причинить?

– Не пытайся оправдать меня. Я это сделал. Я причинил тебе боль. Я убил тебя.

– Дорогой, сейчас это не имеет значения. Только обними меня.

– Сейчас, – горячо произнес он, ухитрившись обхватить ее руками. – И возможно, помощь подоспеет вовремя. Мы должны верить в это, Петра… Петра?

Ее глаза были закрыты, дыхание едва было слышно.

– Петра! Слушай меня. Ради всего святого, очнись!

Но она не открывала глаза, и он знал, что лодка уже ждет ее и она отправляется в последнее путешествие, оставив его здесь…

– Нет еще! – умолял он. – Нет, до тех пор, пока ты не услышишь меня… не простишь. Я не должен был сомневаться в тебе… скажи, что ты понимаешь… что это не разлучит нас навсегда…

Однажды он уже вымаливал прощение у женщины, когда она начала свое путешествие по реке, но она не услышала его. Теперь это произойдет во второй раз, если он не найдет способа изменить все.

– Прости меня, – прошептал он. – Подай какой-то знак, что ты прощаешь меня…

Он знал, что без ее прощения они не смогут отправиться в последнее путешествие вместе. Он предал их любовь своим недоверием, и только ее благословение могло искупить это.

Но она уплывала от него туда, куда он не мог за ней последовать.

И он вспомнил лицо скульптурного Ахиллеса, поднятое в отчаянии к богам Олимпа с просьбой выполнить его последнюю просьбу. Беспомощное, лишенное всякой надежды.

– Очнись, – умолял он. – Хоть на минуту, пожалуйста.

Но ее дыхание становилось все слабее.

Увидев, что она ускользает, Ахиллес поднял голову к небесам с молчаливой мольбой: «Возьмите меня, не ее. Оставьте ее жить! Возьмите меня!»

Она была в другом мире. Перед ней был Стикс, река, которая вела в подземное царство, откуда никто не возвращался. Она оглянулась назад, на землю, откуда пришла, но было уже слишком поздно. Она покинула ее навсегда…

Тут она увидела подплывающую к ней лодку, на носу которой стоял какой-то мужчина. Он был красивым и величественным и не замечал никого вокруг. Он высматривал что-то, а когда увидел ее, его глаза загорелись, а руки потянулись к ней с мольбой.

Она узнала его. Это был тот человек, который решил умереть за нее, и спрашивал, готова ли она последовать за ним.

«Я не был уверен, что ты придешь, – сказал он. – Это могло произойти только по твоей воле».

«Разве могла я не хотеть быть вечно с тобой?» – спросила она.

Она подошла к нему, и он посадил ее в свою лодку.

«Вечно», – прошептал он.

Лодка повернула и поплыла назад по воде, пока не исчезла из вида.

* * *

– Дорогая, проснись, проснись, пожалуйста.

Петра медленно открыла глаза, слегка нахмурившись. Подземное царство выглядело не так, как она ожидала, а было скорее похоже на обычную больничную палату.

– Как я сюда попала?

– Они подоспели вовремя, – сказал Лисандрос, сидевший возле ее кровати. – Кто-то услышал выстрел и поднял тревогу. Спасатели вытащили нас.

Теперь она видела его более ясно. Его голова была забинтована, рука – на перевязи.

– Что с тобой? – спросила она.

– Ничего особенного. Все выглядит намного хуже, чем есть на самом деле. Доктор сказал, что мы оба в синяках, но ничего более серьезного.

– А что с Никатором?

– Он жив. Гомер отправил его в закрытую больницу, где ему придется пробыть некоторое время. Я сказал всем, что произошел несчастный случай. Никому не надо знать всю правду. Да ладно про него. Я боялся, что ты не очнешься…